Между плахой и секирой - Страница 84

— Шума сейчас достаточно и без вашей дамы… Подумай хотя бы о разрушенной школе. Ее посещало несколько сотен детей. И не все из них оказались прогульщиками.

— Да, печально… — Жена открыла дверцу холодильника, но, не обнаружив ничего такого, что возбудило бы ее аппетит, снова захлопнула. — Боюсь, что занятия начнутся не скоро. Куда бы на это время пристроить детей?

— Сама будешь с ними сидеть.

— Ты считаешь, что я должна бросить работу? — насторожилась жена, очень дорожившая своим местом.

— Уверен, что завтра ваш салон не откроется. И послезавтра тоже.

— Надеюсь, ты шутишь? — Она вновь лязгнула дверцей холодильника.

— Не надо открывать его без необходимости, — поморщился Эрике. — Иначе продукты испортятся гораздо раньше, чем мы съедим их.

— Что ты хочешь этим сказать? — обиделась жена.

— Я хочу сказать, что надо беречь все, что у нас осталось. Понимаю, что могу показаться тебе брюзгой, но у меня очень плохие предчувствия.

— По-твоему, это безобразие, — она махнула рукой в сторону окна, — может затянуться?

— Кто знает…

— Но ведь это не средние века! Нам должны прийти на помощь, — ее голос дрогнул.

— Должны, — кивнул Эрике. — Давно должны. Но почему-то не приходят. У нас нет никакой связи с внешним миром. Она пропала еще раньше, чем электроэнергия.

— При чем здесь связь? Над нами летают стратолайнеры. Нас видят со спутников… И вообще…

— Знать бы, где сейчас эти спутники. — Эрикс поскреб ногтем по крышке стола, еще недавно выполнявшего множество операций, начиная от сервировки и кончая мытьем посуды, а теперь превратившегося в бесполезный хлам. — Посмотрим, что творится на небе… Нас как будто в шкатулку заперли.

— Ты издеваешься надо мной. — На ее глаза опять навернулись слезы. — Тебе нравится меня пугать…

— Совсем нет. Мне и самому страшно. В особенности за детей… Давай лучше ляжем спать. Представляешь, проснемся завтра, а все уже наладилось. И электричество есть, и вода, и все остальное.

— В самом деле! — Она просияла. — Так оно, наверное, и будет.

Обнявшись, они отправились в свою спальню и улеглись на вчерашние простыни, которые постель так и не успела заменить. В их распоряжении было много всяких хитроумных приспособлений, умевших доставить и мужчине и женщине такое наслаждение, какое редко испытываешь при обычных формах половой близости, но ныне сам Бог велел супругам заняться взаимными ласками.

— Ты знаешь, я почти не помню, как это делается, — сказала жена извиняющимся тоном, когда возбужденный Эрикс уже был готов овладеть ею. — Надеюсь, ты не забыл о мерах предосторожности?

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Ты изменился за этот день… Я иногда не узнаю тебя.

— Изменились мы все… К сожалению.

Несмотря на усталость, уснуть они смогли только после того, как завесили окно простыней. (Обычно стекло само меняло свои оптические свойства в зависимости от времени суток и поры года.) Эрикс всегда спал очень чутко и, когда в дверь постучали, сразу проснулся. Сначала он никак не мог взять в толк, что случилось и чего от него хотят (каждая квартира в их доме была оборудована электронным привратником, и такое понятие, как «стук в дверь», давно вышло из употребления), но потом все же вылез из постели и босиком прошлепал в прихожую.

Сакраментальная фраза: «Кто там?» — стала уже анахронизмом, и Эрикс попросту распахнул дверь, ни один из замков которой толком не действовал. На пороге стоял его сосед по этажу, немолодой и одинокий, но еще весьма энергичный человек, имя которого как-то не удержалось в памяти Эрикса. Одет он был так, словно собирался в дальнюю и нелегкую дорогу, а в руках держал бутылку с весьма привлекательными этикетками.

— Добрый день, — сказал он, похоже, ничуть не смущаясь, — а может, и доброе утро. Вопрос этот, конечно, проблематичный, но обсуждать его сейчас мы не будем. Ведь не будем?

— Не будем, — растерянно кивнул Эрике и только сейчас сообразил, что держать гостя на пороге неприлично. Поспешно отступив в глубь прихожей, он сказал: — Проходите, прошу вас.

Сосед как будто бы только этого и ждал. Уже без всякого специального приглашения он прямиком направился в столовую, уселся на стул, который обычно занимал сам Эрикс, и водрузил в центр стола свою бутылку.

— Этому коньяку, — объявил он не без гордости, — не менее восьмидесяти лет. Он купажирован более чем из двадцати сортов виноградного спирта специалистом, предки которого посвятили этому благородному занятию пять веков. Когда-то такие напитки употребляли только короли. Давайте и мы выпьем!

Эрикс сразу вспомнил, что его сосед увлекается коллекционированием старинных спиртных напитков и на этом поприще приобрел немалую известность.

— А стоит ли? — возразил он осторожно. — Я, прямо скажу, не большой знаток подобных вещей. Зачем зря губить такую ценность. Сейчас найдем что-нибудь попроще.

— Не надо. — Сосед вытащил из кармана антикварный позолоченный штопор. — Конечно, это жемчужина моей коллекции, но остальные три сотни бутылок находятся в целости и сохранности. Жаль, что у нас нет ни времени, ни физических сил, чтобы сегодня опорожнить их все.

После этих слов Эрикс понял, что его гость слегка пьян. Памятуя, что спорить с нетрезвым человеком то же самое, что перебрехиваться с собакой, он отправился на поиски бокалов. Дело это было весьма непростое, потому что раньше такие вопросы находились исключительно в компетенции электронного дворецкого.

Проблуждав в полумраке по дому, Эрикс ни с чем вернулся в столовую. Сосед тем временем уже разлил свой уникальный напиток в пластиковые стаканчики, оставшиеся после йогурта.