Между плахой и секирой - Страница 141

141

— и останется от зоны только братская могила, да и то без обелиска. В космическую катастрофу, надолго установившую в окружающем мире совсем другой расклад сил, Песик верил как-то не очень.

В зоне творилась полнейшая неразбериха. Дым горящих построек застилал все кругом. От «черемухи» слезились глаза. Где свои, где чужие — не отличить. Короче, это был тот самый счастливый случай, которого Песик ждал уже не один год. Просто грех не воспользоваться.

Он быстро облачился в форму какого-то прапорщика, не то притворявшегося мертвым, не то и в самом деле отдавшего Богу душу, перепачкал лицо сажей пополам с кровью, поглубже надвинул на глаза фуражку и стал пробираться к воротам.

Застукай сейчас Песика братва, мало бы ему не показалось. Дезертиры заслуживают той же участи, что и вертухаи.

Однако Песик, ловко пользуясь хаосом всеобщего побоища, сумел втереться в толпу отступающих охранников и вместе с ними покинул лагерь.

Прикидываясь раненым, он полдня просидел в каком-то окопчике, а когда оборону периметра зоны взяла на себя армия и подоспевший отряд городской милиции, в числе многих других оставшихся не у дел вертухаев спустился к реке. Здесь они принялись промывать свои воспаленные глаза и наспех бинтовать друг другу раны.

Один из надзирателей внезапно выругался, сорвал погоны и направился к мосту, ведущему в город.

— Ты куда? — окликнули его.

— В гробу я такие дела видел! — огрызнулся он. — Не собираюсь подыхать здесь за двести рублей! У меня дома семья третий день не пивши и не жравши!

Его примеру последовало еще несколько человек разного звания и разных лет. Никто не стал их останавливать, грозить трибуналом или пенять присягой.

«Что же это такое, в самом деле, творится? — удивился Песик. — Никогда бы не подумал, что эти суки легавые на такое способны. Это же всего лишиться: зарплаты, пайка, пенсии…»

Прикрывая измазанное лицо рукой и старательно прихрамывая, Песик тоже подался прочь от зоны. Во время заключения он не переставал строить разнообразнейшие планы побегов, начиная от элементарного подкопа и кончая одноместным геликоптером, созданным на базе бензопилы, но никогда не предполагал, что сможет уйти так легко.

Погони вроде бы не ожидалось (охрана зализывала свои раны, а все милицейские силы были сосредоточены в одном месте), и Песик позволил себе немного расслабиться. Внезапно обретенная свобода наполняла его душу ликованием, однако глухой серый колпак, накрывший город и его окрестности, внушал инстинктивную тревогу. То, что он видел над своей головой, ничуть не напоминало прежнее небо. Уж если эту картинку и можно было с чем-то сравнить, то только с огромной, тускло освещенной тюремной камерой.

На противоположном берегу несколько женщин с ведрами в руках спускались к воде. Несмотря на осень, погода стояла теплая, и все они были одеты в легкие сарафаны, оставлявшие открытыми ключицы и шею.

— Привет, красавицы! — Песик помахал им рукой.

— Привет, служивый, — сдержанно ответили ему. — Кто это тебя так разукрасил?

— А никто! Но скоро все такие будут, даже хуже. Вам, красавицы, я это персонально обещаю…

Город был для Песика, как покинутый сторожами сад, а каждая женщина в нем

— как яблочко. Только руку протяни, и сорвешь.

Он оказался в положении гурмана, глаза которого разбегаются от множества разнообразных лакомств. Он не торопился, он выбирал, искренне полагая, что заслужил это право долгими и постылыми годами отсидки.

Женщин старше тридцати он отвергал напрочь, не та свежесть. Мелюзгу тоже игнорировал: «Когда-нибудь попробую, но не сегодня». Подруга нужна была ему всего-то на несколько минут, но зато идеальная, чтоб и месяц спустя от воспоминаний сдавливало нутро.

Чтоб не пугать окружающих, он умылся возле какой-то лужи (ох, в дефиците была здесь водичка) и руками пригладил мокрый ежик волос.

Долгожданная незнакомка, как ни странно, обратилась к нему первой. В этот самый момент она вылезала из разбитой витрины универмага.

— Эй, прапор, — вид человека в форме ничуть не испугал ее, — ну-ка помоги…

Песик, которому хватило одного взгляда, чтобы сразу понять: «Да, это именно то, что надо!» — услужливо подскочил к витрине.

— Принимай мешок, — сказала красавица строго. — Сейчас еще один будет.

Раньше в этих мешках, судя по всему, хранился сахар, а то, что наполняло их сейчас, можно было назвать одним словом — «ассорти». Пользуясь отсутствием милиции, в универмаге подметали самое последнее.

— Пошли, — сказала затем юная мародерша таким тоном, словно Песик состоял при ее особе штатным носильщиком.

— Пошли так пошли, — согласился он, взваливая на плечо мешок, в котором что-то зазвенело, забрякало и забулькало. — А далеко?

— Там видно будет, — отрезала барышня. Дать более развернутый ответ ей, видимо, мешал довольно увесистый груз.

«Бедняжка, — ухмыльнулся про себя Песик. — Из последних сил тужится, а того не знает, что это добро ей никогда не пригодится. Если что и заберет с собой в могилу, так только мешок, который я ей потом на голову накину».

Теперь, когда жертва была намечена, тянуть дальше не имело смысла. Однако на улицах, по которым они двигались, было довольно людно, и Песик решил потерпеть до конца маршрута. Ведь будет же там какая-нибудь конура — склад, подвал или гараж.

Конура оказалась просторной квартирой, расположенной на первом — слава те, Господи! — этаже вполне приличного, хотя и сильно воняющего засоренной канализацией дома. С облегчением скинув с плеча мешок, Песик огляделся. Насколько можно было судить, хозяйка до знакомства с ним успела сделать не один удачный рейд. Водка стояла ящиками, селедка — бочками, мука — мешками. Тут же ворохами громоздилась новехонькая одежда.

141